Прогуливаясь по площади Таксим — центру современного Стамбула, вы увидите группы людей, слоняющихся с забинтованными головами или ярко-красными отметинами в форме бумеранга от виска до виска.
Это одна из самых быстро развивающихся турецких индустрий за последние годы. Несмотря на значительное снижение туризма в общем, страна стала Меккой медицинского туризма в области пересадки волос. Эмин Какмак, глава совета развития туризма в Турции, сообщил турецкой газете «Хюрриет», что в прошлом году Турцию посетили около 750.000 медицинских туристов, каждый год примерно 60.000 обращаются за пересадкой волос. Хьюсин Кирк, председатель среднеазиатской ассоциации туристических агентств, оценивает еженедельное количество пересадок волос в диапазоне от 150 до 500.
Пересадка волос — сложная и дорогая операция. Доктор производит тысячи небольших разрезов в передней части волосистой части головы, затем забирает волосяные фолликулы с затылка и вставляет в эти разрезы спереди. В случае удачи это вызывает рост волос и является единственным методом борьбы с облысением. При неквалифицированно произведённой операции есть риск возникновения инфекции кожи, образования рубцов и изменения направления роста волос.
Азиз Келаут, 28-летний алжирец, приехал в Стамбул в 2017 году с жалобами на выпадение волос в течение 3 лет. 23 февраля он, нервничая, сидел в приемной клиники пересадки волос с перемотанной головой. Он был рад снова обрести волосы. «Обычно я уверен в себе. Но с тех пор, как я начал терять волосы, я становился всё более и более неуверенным себе. Я просто хочу вернуть их», — сказал он. Келаут нашёл клинику в фейсбуке. Его впечатлили фото до и после, которые публиковали его друзья. После этого он решил полететь в Стамбул.
Пересадка волос в Турции больше, чем просто медицинская процедура. Почти каждая клиника в Стамбуле предлагает пакет услуг: вас встретит и отвезёт в отель частный водитель, предоставленный клиникой. Клиника заранее забронирует для вас номер и позаботится о доставке в день процедуры.
Люди приезжают толпами, потому что пересадка волос в Европе и Америке стоит 25.000 долларов, а в Стамбуле цена варьируется от 600 до 2000 долларов.
Отчасти это связано с высокой конкуренцией среди клиник города. Сейчас их очень много.
«Они размножаются как кролики, — говорит Талип Тастемель, генеральный директор Clinic Expert, одной из самых больших клиник пересадки волос в Турции, — и они готовы на радикальное снижение затрат, в попытке привлечь клиентов выгодным предложением». Тастемель говорит, что конкуренция привела к тому, что ради снижения затрат клиники нанимают неквалифицированных сотрудников для проведения операций.
Тастемель признаётся, что даже в Clinic Expert большая часть операций проводится не докторами, несмотря на закон, обязывающий проводить все операции по пересадке волос в Турции врачами. Он говорит: «Медсёстры и санитары с многолетним опытом практически не нуждаются в надзоре, доктора вмешиваются только в сложных случаях и при осложнениях».
Большинство клиник пренебрегают законом. Последние 5 или 6 лет гонка за клиентами стала важнее качества. Тайфун Огузоглу, доктор, который руководит крупной организацией Advanced Hair Clinic, утверждает, что это обычная практика, когда доктор консультирует пациента до операции, вызывая уверенность, что он будет проводить операцию, когда по факту её проводят медсестры или санитары.
Огузоглу говорит, что клиникам это сходит с рук, потому что инспекторы из Министерства здравоохранения заинтересованы в получении взятки за информацию о проведении официальной проверки. Кто-то платит большие деньги, и, когда проводится проверка, всё выглядит легально. Министерство здравоохранения не даёт никаких комментариев по этому вопросу.
Дешёвые операции по пересадке волос — одна из немногих вещей, до сих пор привлекающих туристов в Турцию. В результате нескольких террористических атак и провалившегося военного переворота в 2016 году туризм в Турции резко снизился. Туристический рынок с тех пор не восстановился, кроме одного сектора — туризма для пересадки волос.
Владельцы клиник утверждают, что большинство их клиентов приезжают из стран Ближнего Востока. Бугра Эрзин Муртезооглу, генеральный директор Natural Hair Tyrkey, оценивает, что 90% пациентов приезжают с Ближнего Востока. По его мнению, этих пациентов политический переворот в Турции пугает меньше, чем клиентов из Европы и Северной Америки. Клиника Огузоглу была ориентирована на клиентов из Европы и Америки, сильно пострадала после попытки переворота в июле и новогоднего нападения на ночной клуб Reina, повлёкшего за собой 39 жертв.
Побочный эффект этих уникальных обстоятельств — появление в индустрии пересадки волос рабочих мест для сирийских беженцев, разговаривающих на арабском.
Сирийский беженец Ахмед, который попросил не раскрывать его личность из страха депортации, работал в индустрии в течение года. Он занимался поиском и сопровождением клиентов. Он был тем, кто отвечал на ночные звонки по поводу операций, и был переводчиком между клиентом и турецким персоналом. Он говорит, что работодатели часто эксплуатируют сотрудников из Сирии, воспринимают их как расходный материал. «Они заставляют работать по 10 часов в сутки с 1 выходным в неделю, при этом выходной ты должен работать на телефоне, а если ты не отвечаешь на телефон, тебя накажут: оштрафуют или лишат выходного», — говорит Ахмед.
Махмуд, который тоже пожелал остаться анонимным, — другой сирийский беженец и «ветеран» стамбульской индустрии пересадки волос. Он работал в 3 разных компаниях по поиску клиентов и считает, что напряжённая конкуренция среди клиник заставляет их постоянно искать способы сократить затраты зачастую за счёт сотрудников.
Например, клиники предлагают зарплаты на уровне прожиточного минимума и премии в зависимости от продаж. При этом устанавливаемый недостижимый порог продаж делает невозможным получение премий. «Я знаю компанию, в которой, если ты не достиг определённого объёма продаж, они добавляют его к плану на следующий месяц», — говорит Махмуд. — Я знал одного человека с планом 120.000 долларов. Он не мог уволиться, потому что у него была семья и он работал за минимальную зарплату 1500 турецких лир». Это около 400 долларов в месяц.
Махмуд говорит, что особенно тяжело приходится сирийским беженцам, у которых нет разрешения на работу, и они не могут обратиться за юридической помощью при нарушении работодателем закона. Сирийцам трудно найти работу в Турции, поэтому они боятся уйти с низкооплачиваемой работы с ненормированным графиком.
Николас Грайзвуд, специалист отделения кризисной миграции Международной организации труда, говорит, что многие проблемы сирийских беженцев в индустрии пересадки волос не отличаются от проблем остальных сирийских беженцев в Турции. «Беженцы готовы принять рабочие условия, которые турки принять не готовы. Они готовы рисковать ради выживания», — объясняет он. Несмотря на то, что Международной организация труда отдельно не изучала индустрию пересадки волос, Грайзвуд утверждает, что в любой области беженцам недоплачивают, они перерабатывают и работают без разрешения.
Эмре Эрен Коркмаз, исследователь Международного института миграции, соглашается: «Как следствие бюрократизации процесса и условий получения разрешения на работу, сирийские беженцы в основном трудоустроены в теневой части экономики, это означает, что им недоступен институт социальной защиты и базовые права и свободы, такие как профсоюзы, медицинское страхование, нормальные условия труда».
И Муртезооглу, и Тестимель категорически не согласны с тем, что к сирийским беженцам относятся плохо. Отвечать на телефон днём и ночью — базовое требование медицинской отрасли. Это не связано с тем, что сирийцев как-то притесняют. Честно говоря, многие беженцы и сирийцы зарабатывают на достойную жизнь благодаря этому рынку. Обычно возможностей для беженцев не так много.
